Игра в «бедного деточку» (кастанедийский термин) занимает собой чуть ли не все время жизни человека, забирая на себя то внимание и силы что не заняты в данный момент непосредственно на Стройке — строительстве Личной Истории, раскармливании Чувства Собственной Значимости... способствуя, однако косвенному пополнению ресурсов этих двух штуковин. Иначе говоря — это как бы «игровая форма» сотворения ЧСЗ, и приведения человека в людское состояние (людской стиль жизни). В этой игре не столь заметно что именно получает удовлетворение — все выглядит благородно и возвышенно — наращивая ЧСВ, человек думает, что он осеняет своею благодатью «менее удачливых» сородичей, «братьев меньших», демонстрирует свою Духовность... человечность, в конце концов... Все что угодно — и богатство и материальная бедность может быть поставлена себе в заслуги, прибавляя собственной важности, называемой обычно Чувством Собственного Достоинства.
Насколько значим для Человека этот аспект его деятельности видно по
произведениям его культуы (литературе, кино, все остальное), которые сплошь
состоят из прямо-таки дидактического материала для изучения Синдрома Бедной
Деточки:
Включаем телевизор — оттуда СОПЛИ!
Включаем радио — оттуда
СОПЛИ!
Открываем газетку — опять они же.
Вечно описываются чьи-либо тяжкие
страдания в разной степени «невинного», в разной степени, но все-таки
«беспомощного» существа, причем описываются смачно, душещипательно, так чтоб
выдавить из сочувствующего зрителя побольше слез и соплей. Требуется чтобы
зритель проникся страданиями Героя, сопереживал, сочувствовал ему, прочувствовал
себя на его месте... то есть чтобы зритель проникся все той же идеей, что
и он тоже являет собой Бедного Деточку, нуждающегося в опеке и защите под сенью
какого-нибудь Спасителя.
Тут же в «информационном потоке», льющемся на человека в процессе его социального
программирования появляется могучий спаситель... которого тоже в конце
приходится пожалеть — «вот ведь как! Такой добрый, сильный, а одино-о-окий...
никем не понятый...» Даже вроде бы абсолютно «бездуховные» произведения,
сочащиеся «пропагандой войны и насилия» обязательно имеют в себе признаки
обсасываемонго «бедного деточки», на роль которого подставляется
зритель.
...и никуда от этого не деться — всяк, родившийся у людей, с самых
первых дней получает курс обучения этой «игре», которая из «игры» быстренько
превращается в стиль жизни, подменяя жизнь игрой. Начинается с «личного примера»
— мол вот я тебя жалею, теперь ты пожалей меня, затем всякие сказки про
злого Волка и бедную маленькую девочку Красну Шапку. Во всех
ситуациях предлагается «поставить себя на место» угнетенного, прочувствовать
себя в ее шкуре, совершенно оторвавшись от текущей ЖИЗНИ — ведь в данный момент
ты не Красная Шапочка, надо бы жить ЗДЕСЬ, ан нет — не живут, играют... а жизнь
тем временем идет сама собой, повинуясь местным «завихрениям», которым бы
следовало уделить своевременное внимание.
Во всем объеме «творческой деятельности человечества» можно выделить считанное количество сюжетных схем (6 или 7), в которых всенепременно обыгрывается «бедный деточка» в сочетании с «обижателем» и «спасителем» (тут же воспитывается в зрителе синдром оценщика). По ходу сюжета персонажи могут взаимно меняются ролями, но неизменно, даже самый крутой спаситель/обижатель при этом остается «бедной деточкой», желающей чтоб его хоть кто-нибудь пожалел, и вовремя спас от беды какой — таков нормальный человеческий стиль жизни.
Такой стиль жизни программируется обществом: сопливыми песенками на тему «ах какой я бедный, почему ты бросила меня», социальными институтами (церковью) в виде «боже, прости меня (маленького, бедненького) за мои прегрешения», аналлами литературной классики, где страдания какой-нибудь «бедной Лизы» или «бедного Вернера» описываются столь красочно, что уж одно это вызывает жалость и сочувствие к герою-страдальцу, к бедному детке, которого обижают, «не понимают» злые и бездушные враги. Всякого рода героические эпосы тоже фиксируют внимание на «бедно-деточности» справедливого, «хорошего героя», который... «так одинок» :~(, или обижаем еще каким-либо образом. И ведь не ради себя он старается, а ради спасения окружающих его «бедных деток» — т.е. ВСЕХ ХОРОШИХ (подразумевается — тебя, бедный ты наш маленький читатель). И люди приняли роль Бедного Ребенка, взяв за в основу всей своей жизнедеятельности... в общем-то не могли не принять, так сложилось, эта роль воспитывается с самого момента появления деточки...
Такая роль выгодна самому БД! Она дает широчайший выбор поводов для индульгирования! Ведь с бедного дитятки и спросить-то нечего — мал он и глуп. Его прощать надо, жалеть, оберегать, ему не надо принимать на себя ответственность за свой выбор, за свою жизнь, и на любой случае всегда готово оправдание — не получилось НЕ потому, что не сделал, а потому, что «не умею», «слаб, а они сильнее» — виноваты все кругом, только не сам бедный детка.
Такая роль выгодна обществу! Ведь бедный детка нуждается в руководстве Мудрого Пастыря, и эту роль на себя примеряет и государство, и церковь, и отдельные Бедные Детки (в роли Спасителей) — принимая решения за БД, пользуется его свободой выбора по своему усмотрению.